Просыпаюсь утром — тишина. Никого. Какое счастье! «Ура!» — думаю. Вот это точно доброе утро! Сладко потягиваюсь и сажусь на кровати. Супер! Выжидаю. Вслушиваюсь. Надо же, уже 3 минуты прошло, а я всё ещё одна. Чудно! Встаю и на цыпочках крадусь на кухню. Все больше убеждаясь в своих мыслях, расслабляюсь и начинаю улыбаться, пританцовывать. Ееееее, кажется, я избавилась от них с помощью вчерашней выходки. Они, скорее всего, обиделись и ещё долго не появятся в моей жизни. Добравшись до плиты, включаю газ и ставлю турку, наполовину наполненную водой, на огонь. Открываю окно и вдыхаю свежесть зимнего утра. Брррр, ну и холод. Захлопываю створку и чиркаю мысленно галочку напротив пункта «Надеть шапку». И потеплее. Из открытой жестяной коробки с изображением ночного Нью-Йорка чудесно пахнет молотым кофе. Бросаю пару ложек в воду и жменьку корицы. Прекрасно! «Надо бы музыку включить!» — думаю.

— Не надо!

От неожиданности у меня из рук выпадает ложка, но я успеваю её подхватить.

— Оооо Боооже моооой!!! Я чуть не родила! Ты что так пугаешь???!!! 

Пфффф… моему единению конец. Он появился в дверном проеме как всегда просто из воздуха. Босиком, чуть свободные голубые джинсы на бедрах, пуговица верхняя, конечно, не застегнута. А сверху и вовсе ничего. Идеальный пресс, растрепанные каштановые волосы и не менее взъерошенные крылья. Он прислоняется к косяку боком и потирает руками заспанные глаза с длинными ресницами. Улыбается, и от этого по его крыльям пробегает почти незаметная серебряная волна.

— Не поминай Господа.., — чуть слышно мягким низким голосом говорит он.

— Да-да… А ты не пугай! И хватит мысли читать, — перебивая зануду, бубню я.

— Сделай и мне кофе, — просит он. Легкой походкой доходит до стула и присаживается за стол. Его зеленые глаза внимательно следят за каждым моим движением. От этого я начинаю нервничать и, стараясь отвлечься разговором, начинаю как ни в чем не бывало:

— Ок. Почему нет желания до музыки?

— Не у меня. У него, — Ангел тычет пальцем в пустой угол у холодильника.

На первый взгляд там никого, но к своему разочарованию я знаю, что это не так. «Ммм, вот пакость. Оба нарисовались. А я так надеялась на чудесное одинокое утро. Думала вчерашняя ссора между нами все изменит. Фиг там. Всё как всегда. Ну почти всё», — думаю я.

— Эээй, доктор Зло, кофе будешь? — спрашиваю у угла, подавая первую кружку с чудо-напитком белокрылому.

— А рома не осталось? — голос охрипший и явно болезный. В воздухе постепенно сначала появляется силуэт, а затем второй мой вечный спутник окончательно реализуется в пространстве. Как же он плох. Сидит на полу, ноги согнуты, локтями упирается в колени, руками держится за голову, глаза прикрыты. Бледный, пахнет бурной ночкой. Черная рубашка помята и выбилась из брюк, клубный пиджак брошен под то самое мягкое место. 

— Ну, блеск! — бросаю я. Подаю ему стакан из темно-синего стекла полный воды. Жаждущий берет его из моих рук, заглядывает внутрь. Видимо не находит того, чего ожидал, морщится и  не притрагиваясь, ставит на пол подле себя.

Я топчусь у открытой двери холодильника, доставая сыр, масло и прочие основные составляющие моего привычного завтрака. Затем ставлю на стол ещё две кружки с кофе и направляюсь к прожигателю жизни, если его так можно назвать, учитывая то, что умер он уже чуть более пары сотен лет назад. 

«Люблю свою кухню, большая и просторная» — на ходу думаю я. Тут можно вечеринки закатывать человек на 30 и тесно никому не будет. Барная стойка,  телевизор на стене огромного размера, музыкальный центр, кухонная техника в избытке, а в морозилке полно льда. В цветовой гамме преобладает слоновая кость и горький шоколад, но яркие краски тоже присутствуют. Больше всего мне нравится стол. Необычен он тем, что по сути это картина, которая висит на стене. Само изображение нанесено на большую столешницу прямоугольной формы, выполненную из дерева. Стоит ухватится за верхний край и потянуть посильнее вниз, как вся картина раскладывается. Опускаясь,  рама картины превращается в изящные ножки, а работа художника оказывается на дне столешницы, так что пострадать от острого ножа не сможет. Этот стол я раскладываю редко. Обычно это просто «Звездная ночь» Ван Гога. Люблю с бокалом вина поразмышлять, глядя на это произведение.

Я приседаю около гуляки и кладу свою руку ему на голову, а другой рукой поднимаю его подбородок, чтобы заглянуть в лицо. Его черные волосы очень мягкие, к ним приятно прикоснуться. Запускаю пальцы в шевелюру и нащупываю ближе к челке два маленьких бугорка — единственное, что выдает его сущность. Очень медленно «больной» поднимает на меня свой взгляд. Мы настолько близко друг от друга, что я могу разглядеть маленькую родинку на ярко-голубой радужке его правого глаза. «Всё равно красавчик, хоть и пьянь», мелькает у меня мысль на секунду. Ангел начинает что-то бурчать за спиной про падких женщин. Улыбаясь, продолжаю смотреть в спокойное лицо, придумывая план лечения без алкоголя. Знаю, что это невозможно. Опустив руки, я устраиваюсь поудобнее подле своего симпатяги на одном из рукавов его пиджака. Он с серьезным выражением лица ожидает продолжения. Снова протягиваю ему тот самый стакан с водой.

— Давай, так и быть. Делай. Ну как умеешь, — смирившись, говорю.

— Заметь, это не мои слова, ты сама подтолкнула меня к плохому, — заявляет мне Бес и принимает мою подачку.

Закатываю глаза. Вода в стакане тем временем постепенно коричневеет и приобретает соответствующий аромат. Раньше я думала, что только ОН может превращать воду в вино… Хотя, наверное, так и есть, ведь этот псих специализируется на более крепких напитках. А ещё давным-давно я думала, что Ангелов не существует, но вот один из них, сидит за столом, пьет кофе и наблюдает за происходящим, затягиваясь сигаретой.

— Не кури на моей кухне, — делаю я замечание обнаглевшему борцу за добро.

— Ты вчера поступала, как хотела, чем мы хуже тебя? — Рогатый явно зол.

Он наслаждается напитком собственного производства и постукивает когтем по полу. Они обычно появляются у него в момент приступов гнева. 

— Ты хотела избавиться от нас прошлым вечером, но чуть ласты не склеила. Ты понимаешь, что после самоубийства ты попала бы в такие дебри Преисподней, в которые я добраться не смогу вовеки веков? Никаких посещений с 12 до 16 по субботам и всё такое! Туда демонам нет хода. И апельсины не передать! А души людей там горят в вечных муках. И выбраться у них тоже нет возможности. Никакой! Больше никогда не поступай так. Ни-ко-гда.

Пока он всё это говорил, когти исчезли и мою руку он взял в свою.

— Эээй, ты переходишь на сторону добра? Когда это ты советовал что-то хорошее? — Эльер больше не курит и улыбается во все 32 зуба, обращаясь к тому, кто допил до дна своё лекарство.

— Да, и этот типок из Белой Армии тоже не сможет тебя защитить на суде. Не говоря об остальном. Ведь суда и вовсе не будет, — чертяка встает с пола и помогает мне. 

 Эти парни оба странные, иногда ощущение, что меняются ролями, со мной они уже 15 лет. 

«Вы и есть моя семья» — проносится в голове. «Умирать никто не собирался, я лишь хотела чуть отдохнуть от них. Хорошо, что вчера ничего не получилось. Кто знает, что бы было с судьбами этих двоих после моего исчезновения или гибели? Глупая я. Только о себе и думала ». Эльер протягивает мне кофе и одобрительно кивает моим мыслям.